Настоящий текст а также сама работа К. Гиллиган доступны в формате Winword 6.0 (zip 34 KBytes) здесь
 

О. В. Артемьева. Человек = мужчина + женщина
(предисловие переводчика)

Феминистское движение, которое приобрело широкий размах на Западе в 70-е годы, получило распространение и в нашей стране. В связи с этим знакомство с книгой американского психолога Кэрол Гиллиган "Иным голосом. Психологическая теория и развитие женщин" должно заинтересовать советского читателя. Идеи Гиллиган, высказанные в работе, приобретшей репутацию "самой проницательной книги о женщинах, мужчинах и различиях между ними" (Эллен Гудмен), требуют теоретико-психологического и этико-философского осмысления, поскольку автор претендует на открытие особого представления о психологии морального развития и морали.

Цель, которую поставила перед собой Гиллиган, состоит в прояснении таинственного — с точки зрения большинства психологических теорий — пути развития женщин, в осознании значения его уникальности, возможности, не смущаясь, "говорить собственными голосами".

Концепция Гиллиган последовательно разворачивается в шести главах книги. В первой из них — "Место женщины в жизненном цикле мужчины" — определяется роль женщины в жизни мужчины и общества в целом, обусловленная особенностями женской психологии, выявляются источники этих особенностей, их проявление в детском и юношеском возрасте. В главе "Представление о взаимоотношениях" автор анализирует видение мужчинами и женщинами мира их бытия, которое определяет различие в подходе к коренным моральным проблемам, в понимании себя и морали. Последняя становится предметом исследования в главе "Понятия самости и морали", в которой Гиллиган развивает свою концепцию фемининного морального развития. Две последующие главы — "Кризис и разрешение", "Женские права и суждения женщин",— по сути дела, являются иллюстрацией этой концепции В них Гиллиган описывает способы разрешения женщинами моральных конфликтов, определяет роль конфликтов в моральном развитии и выявляет значение осознания женщинами своих прав в восхождении на более высокую ступень развития. Наконец, в последней главе — "Образы зрелости" — описываются идеалы человеческой духовной зрелости, уточненные пониманием женского морального образа.

Причину трудностей в установлении направленности и критериев женского морального роста Гиллиган видит в преимущественной ориентации психологов на маскулинную модель развития, отождествляемую с моделью человеческого развития вообще. Маскулинность характеризуется осознанием собственной автономии, которое проявляется в независимости суждений, в их беспристрастности, неподвластности чувствам, обстоятельствам конкретных ситуаций, в подчинении универсальным принципам человеческого существования. Напротив, течение духовной жизни женщин определяется совершенно другими признаками: нежеланием выносить суждения о поступках других людей, релятивностью суждений в их ситуативной и эмоциональной обусловленности. Отклонение женского развития от маскулинной модели считается отклонением от нормы, поэтому неспособность женщин соответствовать ей оценивается как неспособность к развитию. Гиллиган в этом несоответствии видит не проблематичность способности женщин к развитию, а проблематичность правомерности возведения маскулинной модели в абсолютную норму. С ее точки зрения, процесс морального развития представляет собой переплетение двух различных путей, обусловленных мужским и женским типами развития, которые имеют свои уникальные критерии, ценностные ориентиры, способы разрешения моральных проблем.

Признаками этой уникальности, по мнению Гиллиган, являются особенности языка, на котором люди говорят о своей жизни, индивидуальные представления о мире своего бытия, проявление личной активности. Обнаружить все эти особенности можно, лишь прислушиваясь к голосам людей, анализируя ответы на вопросы о морали и самости, опыте разрешения моральных конфликтов, жизненном выборе, представлениях о моральных проблемах. Поэтому Гиллиган строит свою концепцию на основе данных, полученных в результате интервьюирования разных людей. Кроме того, обосновывая свою гипотезу, Гиллиган обращается к работам специалистов по психологии развития — Э. Эриксона, Н. Ходороу, Ж. Левер, Ж. Пиаже, Л. Кольберга, 3. Фрейда, Дж. Г. Мида и других — и к литературным текстам.

Гиллиган считает, что источником различия в психологическом развитии мужчин и женщин являются особенности процесса формирования половой идентичности у детей. Поскольку половая идентичность формируется к трем годам — в это время именно мать (как правило) ухаживает за ребенком, то этот процесс у мальчиков связан с осознанием своей противоположности матери. Его личностное развитие идет по линии прогресса автономии. Мир активности представляется мальчикам и мужчинам в виде соподчинения связей, иерархии отношений, вершиной которой является автономия. В связи с этим главная моральная проблема для мужчин состоит в защите фундаментальных прав личности на жизнь и самореализацию, которая логически решается на основе морали справедливости и проговаривается на языке права, невмешательства, законности.

Фундаментальная моральная проблема для женщин имеет другую природу. У девочек половая идентификация протекает на фоне неразрывной связи с матерью, отождествления себя с ней; личностное развитие определяется осознанием значимости взаимосвязи между людьми. Поэтому мир бытия женщин — это сеть взаимоотношений, самое желанное место в нем — их центр, а главная моральная проблема — сохранение взаимоотношений, расширение и укрепление взаимозависимости через включение как можно большего количества людей в сферу своей заботы. Эта проблема решается на основе морали любви и заботы, а формулируется на языке эгоистичности и ответственности. Предметом морального развития становится изменение осознания отношения между другим и собой.

Чтобы установить последовательность женского развития, по мнению Гиллиган, необходимо найти такую сферу деятельности, в которой женщины, во-первых, решали бы главную для них моральную проблему, а во-вторых, имели бы возможность говорить о ней собственными голосами (на своем особом моральном языке). Одной из таких глобальных моральных проблем можно считать, например, проблему абортов и способов контрацепции, с помощью которых женщина получила возможность устанавливать контроль над рождаемостью. До этого времени "случаи зачатия и деторождения могли контролироваться только воздержанием, в котором их сексуальные потребности или отрицались, или приносились в жертву" (p. 68). Такая жертвенность влекла за собой подчинение женщин в интеллектуальной, нравственной сферах. Гиллиган соглашается с Фрейдом, когда он связывает "несомненную интеллектуальную неполноценность большинства женщин" с "торможением мысли, необходимо обусловленным сексуальным подавлением"(p. 68). И именно освобождение от зависимости позволяет женщинам высказывать суждения собственным голосом, решая проблему, затрагивающую и ее, и другого, а исследователю, основываясь на этих суждениях, вывести уникальную последовательность морального развития.

Автор "Иного голоса" выявляет три ступени развития морали заботы. На первой ступени забота женщины концентрируется на себе при осознании разрыва отношений между ней и другим. Затем следует переходная фаза, где предшествующая позиция критикуется за эгоистичность и рождается новое понимание отношения между другим и собой, которое характеризуется ответственностью и заботой о других (вторая ступень). Забота о других здесь отождествляется с полным подчинением своей самости потребностям другого, с самопожертвованием. Причем единственный человек, который исключается из сферы заботы, — сама заботящаяся о других женщина, ригористично следующая требованию не вредить другому. Если на первой ступени ситуация выбора не осознается и понимание того, как следовало бы разрешить проблему, отождествляется с тем, как хотелось бы это сделать в целях собственного выживания, то на второй ступени ситуация выбора осознается, хотя лишь на третьей ступени "решение сделать аборт рассматривается как "серьезный" выбор, затрагивающий и себя, и другого" (p. 94). Ответственность на второй ступени полностью принимается женщиной на себя, и выбор совершается исключительно в пользу другого. Здесь характерной является конвенциональность суждений. Именно такой образ моральности в психологических теориях отождествляется с образом женщин.

Преодоление второй ступени связано с новым пониманием отношения между собой и другим, которое характеризуется осознанием алогичности и безнравственности неравенства и признанием требования равенства всех людей в праве на достойную жизнь, в праве на самореализацию. Однако это осознание не возносит женщину на высшую ступень морального развития автоматически, а в некоторых случаях может даже привести к отрицанию морали любви и заботы, к моральному нигилизму. В качестве примера Гиллиган цитирует строки из дневника Софьи Толстой: "Я всегда говорила, что женщина должна любить своего мужа, быть благородной, доброй женой и матерью. Подобные вещи пишут в букварях, но все это — чепуха [...] Главное — не любить" (p. 124).

Второй путь ведет к изменению концепции взаимоотношений от "рабства зависимости к динамике взаимозависимости"(p. 149). Здесь сознается иллюзорность невинности самопожертвования через уяснение, что качество отношений между людьми зависит от всех взаимодействующих сторон, и подавление одной из них не может не быть разрушительным ни для других сторон, ни для самого взаимодействия.

В схеме Гиллиган при переходе на третью, высшую ступень морального развития абсолютность требования не вредить другому сменяется более сложным, чем на второй ступени, требованием заботы, которое "расширяется от парализующего требования не вредить другим до требования действовать ответственно по отношению к себе и другим и, таким образом, поддерживать связь" (p. 149). На этой ступени осознается необходимость ответственности не только за заботу о другом, но и за реализацию своей самости. В таком случае принцип заботы становится самостоятельно принятым универсальным принципом суждения, освобожденного от конвенциональности, но сохраняющего психологическую и ситуативную контекстуальность. Моральная же проблема ставится как проблема ограничения ответственности за работу о самости и о другом в конкретных обстоятельствах, во взаимоотношениях с конкретными людьми и никогда не теряет своей напряженности.

В отказе от абсолютных суждений Гиллиган видит моральную силу женщин, свидетельствующую об их способности быть чуткими, внимательными к потребностям конкретных людей, с которыми они непосредственно связаны, что и обусловливает релятивность их суждений.

По мнению автора "Иного голоса", восхождение на высшие ступени и мужского, и женского развития характеризуется сближением двух типов морали, и тогда осознание женщинами своих прав сдерживает саморазрушительный потенциал жертвенной морали, а осознание мужчинами своей ответственности перед близкими людьми корректирует потенциал безразличия морали справедливости и поворачивает внимание с логики морального выбора на его реальные последствия. В таком случае идеал моральной зрелости оказывается комплементарным сочетанием двух разных, но в конечном итоге связанных, предполагающих друг друга перспектив. Подобный подход к пониманию человеческого развития, согласно К. Гиллиган, может привести к более плодотворному взгляду на человеческую жизнь (p. 174).

Идеи Кэрол Гиллиган, высказанные в книге "Иным голосом. Психологическая теория и развитие женщин", были восприняты как вызов существующим психологическим теориям морального развития, а также устоявшемуся в обыденном сознании и этике представлению о морали. Это породило серьезную дискуссию между сторонниками точки зрения Гиллиган и ее оппонентами¹, которая развернулась вокруг понимания статуса морали заботы. Основным оппонентом автора "Иного голоса" явился ее бывший учитель — американский психолог Лоуренс Кольберг, выступивший в своей критике с позиции универсальной морали справед ливости.

Мораль справедливости основана на признании равенства всех людей в правах. Это признание фиксируется в универсальных принципах. Например: "Соблюдай право каждого человека на самореализацию"; "Соблюдай право каждого человека на жизнь" и т. п. Мораль справедливости обеспечивает взаимодействие людей, не состоящих в непосредственных отношениях. В связи с этим в данном взаимодействии люди предстают друг перед другом в качестве неких абстракций, освобожденных от конкретных характеристик. Как считает Лоуренс Блюм, автор статьи "Гиллиган и Кольберг: значения для моральной теории", моральный субъект в контексте морали справедливости понимается как автономный рациональный субъект, действующий справедливо по отношению не к конкретным людям, а к "носителям морально значимых, но целиком общих и повторяющихся характеристик"² В этом смысле мораль справедливости внеперсональна и беспристрастна, основное моральное отношение здесь — "отношение к самой морали, к морально правильному действию и принципу; моральное реагирование по отношению к другим людям опосредовано верностью этим принципам"³.

В отличие от морали справедливости, мораль заботы — это мораль индивидуальных отношений. Она основана на чувстве непосредственной связи между людьми, предшествующем моральной убежденности в правильном и неправильном, в моральных принципах. Скажем, отношение матери к ребенку определяется не знанием универсальных принципов, а любовью и заботой о нем Любовь и забота немыслимы без понимания потребностей конкретного, не похожего на других человека, без "пристрастного" отношения к нему. В этом случае качество морального действия определяется способностью к сопереживанию, сочувствием, эмоциональной чуткостью. Требование уяснения того, что нет одинаковых людей и одинаковых ситуаций, ведет к отказу от универсализации основания морального действия, к признанию того, что каждый поступок в контексте морали заботы неповторим, но не произволен. От произвола его оберегает предписание учитывать особенности конкретных людей и конкретных ситуаций, которые противостоят моральному субъекту как данные и определяют его действие

То есть в то время как требования морали справедливости универсальны, беспристрастны, абстрактны и для их реализации необходимы прежде всего рациональные способности, требования морали заботы особенны, пристрастны, конкретны, а их осуществление невозможно без способности эмоционального сопереживания Признание качественного своеобразия морали заботы, уникальности ее роли в человеческой жизни ведет к утверждению, что мораль заботы может быть обоснована только на своей собственной основе, и тогда ее обоснование становится важной задачей для моральной философии.
 

Настоящий текст а также сама работа К. Гиллиган доступны в формате Winword 6.0 (zip 34 KBytes) здесь
 

Примечания

Гиллиган К. Иным голосом: психологическая теория и развитие женщин
[WWW-документ] URL http://psyberlink.flogiston.ru/internet/bits/gilligan.htm

PSyberLink | Рукопись