От гуманитарной парадигмы в психологии к парадигме эсхатологической

Психология и новые идеалы научности (материалы "круглого стола")
Вопросы философии, 1993, №5, Сс. 3 - 43

Б. С. БРАТУСЬ (доктор психологических наук, факультет психологии МГУ).

Хотелось бы согласиться с Н.И. Кузнецовой - психология действительно, должна смотреться в зеркала разных наук, и в первую очередь в зеркало философии. И в этом смысле можно даже посетовать на то, что психология слишком рано отпочковалась от философии. История, однако, как известно, не терпит сослагательного наклонения. За этим отпочкованием лежали слишком сильные и неустранимые тогда причины, в том числе и утеря жизненной силы самой философии. Так или иначе, психология была без особого труда отнята восходящим естественнонаучным мировоззрением XIX в. у идеалистической философии и с самого начала строилась с постоянной оглядкой на образцы естественных дисциплин. Правда, ее первые притязания распространялись лишь на элементарные психические процессы (ощущения, простые формы памяти и т.п.), лишь затем, постепенно - на все более сложные и вышележащие, вплоть до уровня личности. И вот, пройдя более чем столетний путь (1879 г. - время организации Вундтом первой научной лаборатории экспериментальной психологии), психология обнаружила, что естественнонаучная парадигма имеет явные ограничения в анализе душевной жизни, и что необходимо переходить на какой-то новый образ мышления, искать новую парадигму. В качестве такой парадигмы и называют сейчас гуманитарную, едва ли не центром которой служит представление о мифологичности психологических построений, превалировании индивидуально-субъективных реалий и т.п.

Конечно, настала пора отойти от восприятия науки как собрания аксиом, отражающих неизменные объективные факты. Это давно признавали крупные, причем не только в рамках так называемой понимающей психологии. Фрейд писал, например, Эйнштейну: "Вам может показаться, будто наши теории - это своего рода мифология и в настоящем случае даже неприятная мифология. Но разве каждая наука в конце концов не приходит к подобной мифологии. Разве то же самое нельзя сказать и о Вашей собственной науке?"

Не берусь судить о теории относительности, но психология действительно обладает мощным потенциалом мифотворения и, что главное (и опасное) - мифовоплощения. Еще в начале 30-х годов П.Б. Ганнушкин констатировал массовое появление одержимых "болезнью Фрейда". Не в том значении, что это новая форма болезни, описанная Фрейдом, а в том, что многие люди начинают особым образом изменяться от неумеренного применения фрейдовского метода. С тех пор влияние психологических построений (разумеется, не только фрейдовских) на формирование сознания возросло еще более, давая основание некоторым ученым называть наш век "психологическим". К настоящему времени психологами сконструированы и успешно внедряются, воплощаются такие модели, типы душевного строя, как личность "по Фрейду", "по Роджерсу", "по Франклу", "человек бихевиористический", "человек гештальтпсихологический" и др. И в основе каждого такого типа лежит свой миф, свое представление и идеология души, которые не просто отражают некоторую реальность, но активно формируют, строят ее, соотносясь, конечно, с определенными инвариантно-психологическими основаниями.

Так может быть и остановимся на этом достижении, на том, что психология есть особый объект - самостроящийся и живущий в рамках этого, построенного ею самой мира, всегда относительного, мифотворческого по отношению к объективной реальности?

Не думаю, что это конечный пункт движения нашей науки. Пора сделать еще шаг: от мифа к культуре, от психологии мифотворческой к психологии культурной, а поскольку мы живем в культуре христианской, то к психологии христианской.

Представляю, как многие поморщатся - что за ограничения, хомут на свободу исследования, зачем так зауживать широту возможной гуманистической парадигмы. Однако куда уйдешь от того, что всякая культура вырастает из культа и пышные дерева культуры исламской, буддистской или индуистской взросли из зерен соответствующего культа, религии. Один из главных первоисточников наших нынешних трагедий - расщепление единого дерева христианской культуры: ученый мир отверг Бога как гипотезу, в которой он не нуждается, а церковь отвергла науку как занятие не благочестивое. Восстановить живое единство - задача столь же необходимая, сколь и сложная. Она по-прежнему вызывает сопротивление с двух сторон - и науки, и церкви. Но, разумеется, не всей науки и не всей церкви, есть и определенные тенденции к сближению. В области психологии благим примером может служить уже два года длящийся семинар по Христианской антропологии, который ведут на факультете психологии Московского университета его бывшие выпускники - кандидат психологических наук, протоиерей Борис Ничипоров и священник Иоанн Вавилов.

Что касается нашей сегодняшней темы, то этот поворот означал бы переход от гуманитарной парадигмы в психологии (прежде всего в психологии личности) к парадигме эсхатологической. А именно: переход к такой методологии, которая бы соотносилась, исходила из представлений о предельных, конечных смыслах бытия человека, его роли и назначения в этом мире и рассматривала бы психическую жизнь не как многовариантный пасьянс возможных исходов мифотворения, а как реальный процесс боговоплощения, возвращения, подражания Христу. Реальный - значит драматический, часто трагический, со всеми его отступлениями и падениями, однако ориентируемый, животворимый светом и смыслом христианской культуры и культа.